- Может быть, все-таки поедешь с нами?
- Нет, я остаюсь. – упрямство Бэблинг в их краях было притчей во языцех, и каждый из них мог конкурировать друг с другом в проявлении этого чувства. Рыжая девчонка обнимала свою мать, крепко-крепко обнимала и знала, что ни за что не уедет из Лондона. Она не могла сбежать в Шотландию, словно чувствуя, что не сможет укрыться там. И потому она оставалась. Хотя ее родители были против, хотя они ругались и требовали, что бы Ви уехала с ними. Но девчонка смогла отстоять свое решение. Гавейн отчасти был горд за дочь, отчасти недоволен.
- Кнопка, я надеюсь, ты не будешь никуда лезть, - Гавейн Бэблинг поцеловал дочь в макушку.
- Папочка, когда это я тебя разочаровывала? – тут же фыркнула девчонка, хватая отца за руку и прижимаясь щекой к его плечу. Она не знала, когда теперь их увидит, но оставаться одной Вирсавия давно хотела. Самостоятельность именно то, чего так не хватает молодежи и к чему она стремиться. Не понимая, что они еще успеют пожить одни, успеют вкусить все прелести взрослой жизни.
- Нет, дорогая, - Гавейн улыбнулся, проведя пальцем по щеке дочери. – Ты никогда меня не разочаровывала.
- Гавейн, мы опаздываем. – Бри взглянула на часы и поторопила мужа. Бэблинг привлек к себе дочь и вновь поцеловал, тут же Бриони «забрала» Вирсавию из объятий мужа. – Береги себя, моя милая. Мы скоро увидимся.

Это произошло буквально два дня назад, но Вирсавия только привыкала к свободе. По утрам ее не будила мать, завтрак теперь приходилось готовить самой, и очень скоро ей придется столкнуться с проблемой «мам, где моя свежая мантия». Но это будет чуть-чуть попозже, а пока…
Вчера была суббота и Вирсавия очень долго гуляла, танцевала, немного выпили, спать легли где-то под утро. На следующий день она проснулась только в обед и очень долго раздумывала, стоит ли сползать с кровати своей подруги и идти домой, или у нее еще есть немного времени, чтобы поваляться.
Вставай, красавица, нечего было вчера так долго не ложиться спать. И нечего валить на Мэнди, у самой голова на плечах должна быть. С тихим стоном Вирсавия сползла с кровати и добралась до ванны. Очень хотелось вернуться в кровать, но девушка все же собралась и через пару минут аппарировала к себе домой.
- Оо-о-ох! – Вирсавия выдохнула и сглотнула. Добравшись до «заветного» шкафчика, Бэблинг вытащила запас очень полезного зелья. Оно всегда спасало Вирсавию по утрам, когда нужно было быть свеженькой. Выпив порцию, девушка прилегла на диван. Всего пять минут и она была совершенно в порядке.
Сразу же как ей стало лучше, девушка отправилась в ванну. Холодные струйки воды стекали по коже, мокрые волосы прилипли к плечам, закрыв глаза и подставляя лицо под капли воды. Стоя там, девушка вдруг поймала себя на мысли, что теперь, когда родители уехали, она реже будет ночевать дома, к ним реже будут приходить гости.
Реже…
Уперевшись ладонями в стенку, Вирсавия вдруг представила, что из ее жизни может уйти одна небольшая проблемка. Словно по мановению палочки у нее может исчезнуть вспыхивающий пожар внутри груди, убраться из головы все эти мысли. С глаз долой из сердца вон, так говорят люди. Если друг отца исчезнет из ее жизни, то может она, наконец, перестанет видеть его во снах, перестанет вздрагивать, когда слышит внизу его голос и как они смеются с отцом.
Через полчаса девушка вылезла из ванной и прошлепала босыми ногами к себе в комнату, ища что-нибудь неброское, что можно было натянуть на себя. Не успела девушка выбрать неброское платье, которое было слегка коротковато для нее, как внизу раздался стук. Спустившись вниз, девушка потянула ручку двери. Огромные зеленые глаза расширились, она с удивлением рассматривала мужчину на своем пороге.
Помяни черта…- мелькнуло у нее в голове. Когда на твоем пороге стоит мужчина твоей мечты, ты теряешь весь словарный запас и просто  рассматриваешь это явление на своем пороге. Она всегда желала, чтобы он ее заметил. С самого детства Торфин Роул, давний друг ее отца, стал для Ви принцем, настоящим и неизменным. И для нее он стал самым лучшим человеком в мире, но одновременно он стал ее ночным кошмаром и ужасом.
- Здрасте, мистер Роул. – наконец проговорила Вирсавия, отходя в сторону и впуская Тора в дом.

Нельзя найти своего принца в пять лет. Это просто невозможно. Но Вирсавия упорно отрицала это каждый день. Для нее этот мужчина стал настоящим рыцарем, стал предметом восхищений, любимым другом родителей. Она обожала этого взрослого мужчину, смотрящего на нее насмешливо и снисходительно, словно без слов прощая ее глупые детские проказы. А будучи маленькой девчонкой, верящей в разные сказки, Торфин казался ей идеалом «рыцаря без страха и упрека». Становясь старше, Бэблинг не утратила того детского обожания, напротив, будучи подростком, девушка поняла, что не просто обожает Роула, но и испытывает к нему более глубокие чувства. Плакала в подушку, уверяя себя, что это возрастное, что скоро пройдет…
Но влюбленность не проходила, и это раздражало Вирсавию. Раздражало то, что Роул продолжает видеть в ней ребенка, и этот снисходительный взгляд она просто ненавидела. Она взрослая девушка, но для Торфина все было по-прежнему. Бэблинг старалась не оставлять себе ни одной свободной минутки, чтобы думать о своих чувствах и положении. Было проще, но и тяжелей. А когда родители засобирались, то Вирсавия не знала, то ли радоваться, то ли огорчаться. Надежда на то, что ей станет проще все же оставалась, как говорят люди, с глаз долой из сердца вон…
Но не прошло и двух дней, как Роул объявился в ее жизни. Сердце не знало, что ему делать, то ли от радости, что он тут ликовать, то ли болезненно сжиматься от невозможности прикоснуться к этому человеку, не как к «другу отца». 
А он тоже изучал ее. И это было странным и волнующим, ведь Торфин знал ее с раннего детства. Вот Вирсавия, умей она рисовать портреты, могла по памяти нарисовать Роула, она знала каждую черточку его лица, каждую раннюю морщинку. А он…словно искал что-то в ней. И это заставляло ее думать о том, что она что-то сделала не так, что где-то она неправильно выглядит, что кто-то мог рассказать мужчине о ее поведении. И теперь он словно изучал ее, девочку, которая когда-то была маленьким шкодным чертенком, а теперь как будто ее проказы стали чем-то страшным…
Все это мелькало в ее голове, пока она закрывала дверь и оборачивалась к Торфину и слушала его вопрос. И вновь подозрение, что разговор с отцом должен идти именно о ней. Почему такие мысли? Вирсавия толком не могла объяснить, просто предчувствие. Она пыталась вспомнить, что такого ужасного она могла натворить, что Роул в воскресенье, в день в который он редко приходил к ним домой из-за того, что предпочитал оставаться с дочерью, пришел к ее отцу. Но на ум не приходило ничего кроме встреч с друзьями и, скорей всего, полупьяных вылазок с Людо. Но родители знали Людо, знали, как Ви обожает своего друга и искренне верили в то, что их дочь заботится о «будущем великом спортсмене».
Становишься мнительной зазнайкой, Бэблинг...наверняка дело не в тебе, а ты уже все свои «прегрешения» перебрала. Стыдно…совесть то нечиста.
- Я не думала, - начала Вирсавия, приглашая Роула в гостиную. Своих-то друзей девушка предпочитала водить к себе в комнату, но с Тором все было иначе. Он друг родителей, и потому следовало вести себя по правилам. Гостиная, чай, вежливые улыбочки…- Что отец вам не скажет. – В ее голосе сквозило удивление, она действительно не предполагала, что Гавейн не предупредит своего друга. – Родители уехали. – Она села в кресло, приглашая Роула последовать ее примеру. Ведь цивилизованные люди так себя ведут, не правда ли? Они говорят сидя, в ногах правды нет. – Наверное, папа написал вам письмо, но в этой суматохе забыл отправить. – Ви знала, что когда отец чем-то увлечен, он забывает обо всем на свете. И Тор нал это прекрасно, да и все кто был на короткой ноге с Бэблингом.
Девушка старалась говорить спокойно и расслабленно, словно ничего не мешает ей говорить с другом отца вот та запросто. Да, конечно, ее раздражало то, что приходилось говорить с Тором на «вы». Ей хотелось перейти на более близкое общение, но Ви не знал как это может произойти. Она исправно старалась играть свою роль, роль девочки выросшей на глазах мужчины, вежливой, на грани вызывающей, немного раздражающей. Порой даже ей самой казалось это таким детством, то, как она старалась показать Роулу, что она не маленькая девчонка, завязывающая шнурки взрослым под столом и хохочущая от щекоток. Но ей ничего не оставалось, как гулять с другими, а с ним…
- Может, я могу вам чем-нибудь помочь, мистер Роул? – Она журналистка, и потому ее голос не дрогнул, не сфальшивил, спрятал ту надежду, которая теплилась в ее сердечке, не выдал того желания стать полезной. Скрыл ту неуверенность в себе, ту робость…

если бы ты почувствовал,
как ты мне нужен,
клянусь,
ты бы сошел с ума.

- Ви, раньше я не замечал за тобой привычку опаздывать, - Людо демонстративно посмотрел на часы, на что Бэблинг скривила мордочку. – На полчаса, Ви, целых полчаса! Где тебя носило?
- Понимаешь, - Вирсавия не любила и не умела оправдываться. А в разговоре с другом предпочитала метод «правда и ничего кроме правды». Тем более Бэгмен знал всю подноготную жизни подруги. Даже то, о чем, будучи наедине с собой девушка не признавалась. Только с ним она могла быть предельно честна. – Пришел ОН, и мне пришлось задержаться.
Летние каникулы длились всего неделю, но друзья всегда находили время провести их вместе, и, разумеется, шумно и весело. Подростки, что с них взять.  Людо закатил глаза, представляя, как Вирсавия неловко отшучивается от подколок родителей, и в тайне смотрит влюбленными глазами на друга отца.
- Заткнись! – Вирсавия толкнула друга в плечо, и рассмеялась. Людо перехватил ее руку и притянул подругу к себе, обнимая за плечи.
- Бэблинг, обещай мне, что когда ты решишь признаться своему «Mr. Mc.Dreamy» во всех своих чувствах, я должен быть там. – Ви хихикнула, обнимая за плечи Людо. И шагая в сторону парка, девушка хмыкнула:
- Mr. Mc.Dreamy вряд ли дождется признаний от несмышленой девчонки.
- Тогда пожелаем твоему «Мистеру Большая Мечта» услышать признание не от несмышленыша, а от разумной девушки…

Ее друг всегда подначивал Ви, но девушка всегда трусила сказать что-то Торфину. Оставалась недосказанность, которую мужчина вряд ли замечал. И это порой удивляло девушку, особенно когда родители подмечали странности в ее поведении, если рядом был Тор. Это раздражало младшую Бэблинг. Раздражало внимание родителей, раздражало безразличие Торфина, раздражали подначки Людо.
А сегодня ее раздражал странный и непонятный взгляд. Вирсавия чувствовала себя неудобно, под этим взглядом взрослого мужчины. Словно он знает все самое плохое о ней, словно он впервые видит ее.  Бэблинг поерзала по креслу, сожалея, что на ней слишком короткое платье, которое не может скрыть бегущие мурашки по коже ног. Она давно мечтала остаться наедине с Тором, мечтала говорить с ним на равных. Но подростковая неуверенность, подростковое возбуждение мешали ей сосредоточиться и быть просто самой собой.
Соберись, тряпка! Ну, подумаешь Mr. Mc.Dreamy собственной персоны! Подумаешь, он рассматривает тебя этим страшным взглядом. А ты боишься из-за своих чувств открыто разговаривать с ним.
- Отпуск? – Вирсавия вспомнила упрашивания матери, когда они собирались в отпуск. И то, как отец всегда находил причины отложить заслуженный отдых. Ви улыбнулась, представляя, как бы они с мамой выпроваживали папу отдохнуть.
Но Роул быстро смекнул, что это не отпуск. Уж слишком хорошо он знал Гавейна и Бриони. Ей показалось, что во взгляде Роула что-то изменилось, хоть и оставался все таким же сосредоточенным. Вирсавия повела плечом, словно отгоняя от себя странные мысли.
- Это было почти спонтанное решение, - Вирсавия хвалила себя за то, что пусть ее тело было все в мурашках, но сама она говорила спокойно и дружелюбно. Девушка попыталась улыбнуться, но подозревала, что вышло слегка натянуто. – Они решили вернуться в Эдинбург. Маме в Лондоне некомфортно. – Ее родители не хотели оставаться рядом с происходящими событиями, они не хотели участвовать в этом, и не знали, как не быть равнодушными. Ви не винила их за эту «трусость», но сама не уехала. Не могла быть непричастной, не могла быть в стороне.
- Я думаю, когда первое возбуждение пройдет, папа вспомнит, что забыл отправить сову. – Ей безумно хотелось дотронуться до Торфина, но она взяла себя в руки, ведя этот бессмысленный разговор. Какая разница, что отец уехала, она ведь тут! – Они уехали два дня назад, - Бэблинг улыбнулась, словно говоря, что вот она подростковая мечта о свободе.
На ее вопрос Роул задумался. Словно решал можно воспринимать ее всерьез. Это пугало и радовало Вирсавию. Быть может, в ее жизни с отъездом родителей только начались перемены? Может быть, Роул наконец заметит ее и станет вести себя как с равной? И тогда в один прекрасный день Вирсавия наберется храбрости и расскажет ему все о своих чувствах. Скажет, что за глаза зовет его Mr. Mc.Dreamy, но не просто Мистер Большая Мечта, а ее Mr. Mc.Dreamy. Скажет, что влюбилась в него, когда ей было пять, и он держал ее на коленях, обещая показать конюшню его деда Лиаха, и она поняла тогда, что он ее судьба. Расскажет, как плакала на плече Людо, когда была в глубоком отчаянии… Когда-нибудь она все ее расскажет, если наберется храбрости и сможет говорить о своих чувствах без дрожи в голосе.
На ее вопрос, он ответил положительно, вот только в его взгляде было столько задумчивости и нерешительности, что Ви стало не по себе. Тряхнув рыжими волосами, девушка решила, что ей померещилось.
- Мистер Роул, чем смогу, обязательно помогу. – Сказано было поспешно, и Вирсавия тут же себя мысленно отругала себя за несдержанность. И что он теперь подумает обо мне? Что я неуравновешенная девчонка! Но ей так хотелось быть полезным ему, хотелось стать ближе…даже не смотря на то, что все это приносило ей боль и неуверенность в себе. Быть может без Торфина ее жизнь стала бы проще, но как объяснить самой себе, что ее любовь, скорей всего, безнадежна.

Молодая, глупая, беззаботная и вкусившая вольную жизнь. Вирсавия была похожа на только что оперившегося птенца, который впервые вылетел из гнезда. И ей нравилось, что в ее жизни что-то меняется. Огорчало только то, что с Роулом она теперь вряд ли будет видится. Она хотела бы быть рядом с ним. Даже просто в качестве друга, без претензий на любовь. Ведь это немыслимо, что бы он увидел в ней девушку, а не дочку друга. И потом, в силу возраста, Бэблинг верила, что ее любви хватит, только бы он позволил ей заботиться о нем и Дейрдре.
Ви – романтичная натура, но она прекрасно представляла свои шансы. И верила, что сейчас они равны нулю. Но может она и ошибается? Кто знает, ведь Роул то не слепой…
Ей не хотелось говорить о родителях. Но, видимо, Торфин думал, что у них нет больше общих тем для разговора. А зря, ведь если верить Людо, то она хороший собеседник. И дело даже не в том, что им с Тором поговорить не о чем, просто вряд ли он знал о чем, да и не факт, что хотел задерживать свой визит дольше, чем того требовал этикет.
- Мама сказала, что сейчас в Лондоне неспокойно. У нее на работе был какой-то страшный случай, и они с отцом решили вернуться на родину. Там где были молодыми. – Вирсавия повела плечом, убирая прядки волос за уши. – Хотели и меня с собой забрать. Я не поехала. Не хочу. Тут моя жизнь. – маленький чертенок, вздернула подбородок, словно с вызовом. Она не струсила, она осталась. Что бы быть ближе к нему. Что бы быть дальше от него. Но он вряд ли это узнает и поймет. Это ее чувства, ее идея фикс. И она никому это не отдаст.
Ей вспомнились упрашивания родителей. Которые доходили до криков, споров и угроз. Но Вирсавия – Бэблинг, и никто не сможет заставить ее сделать что-то против ее воли. Она даже решила, что никогда не выйдет замуж, если Торфин не поймет. Если не Mr. Mc.Dreamy, то и семья ей не нужна. Хотя с Людо они смеялись, что если к 35 годам они не женятся, то попытают счастье друг с другом. Но это была шутка.
- Ему еще может напомнить мама, - Вирсавия рассмеялась вместе с Роулом, вспоминая, когда она смеялась с ним, вот так просто, когда они не за общим столом, и папа не рассказывает свои редакционные шуточки. И не смогла вспомнить. – Хотя скорей, он напишет вам второе письмо с вопросом «почему ты меня еще не поздравил», а после найдет первое, и потом еще долго будет шутить над своей забывчивостью.
Она любила родителей. Обожала их больше всего в этом мире. И они очень нежно относились к своему единственному ребенку. Они всегда заботились о ней, даже когда были далеко. А это значит, что очень скоро ей обязательно будут наносить визиты их многочисленные друзья. Вирсавия даже ожидала, когда мать напишет письмо Людо, с просьбой присмотреть за ее «девочкой». Забывая, что в их дружбе именно Вирсавия отвечает за заботу и присмотр. Но все эти мысли Бэблинг оставила при себе, благоразумно решив, что подумает об этом позже. Сейчас же она наслаждалась общением с Роулом. И надеялась, что ее лицо не отливает ярким румянцем.
- Я знаю, что вы не попросите у меня ничего такого…- Она улыбнулась доверчиво, показывая, что полностью ему доверяет. Если бы только он знал, насколько сильно она ему доверяла, если бы только слышал, как громко бухает ее сердечко, готовое разорваться от счастья, смущения и страха. Она уже давно поняла, что не будет в ее жизни кого-то лучше Торфина Роула. И потому она, задержав дыхание, наблюдала, как Роул собирается с мыслями, взъерошивая свои волосы. И жалела, что не может дотронуться сама до его волос, его рук и лица…
Следующая тирада ввергла девчонку в ступор, как будто она и так была не в растерянности. Она уже почти готова была закричать «Mr. Mc.Dreamy, прекратите ходить вокруг да около», но сдержала себя, выразив свою нервозность в том, что подобрала одну ногу под себя, одергивая короткое платье и ругая себя за непредусмотрительность. Рядом с ним Ви чувствовала себя и нервно из-за своих чувств, и в безопасности, словно чувствовала, что с ним она как за каменной стеной.
Но какие бы чувства не обуревали ее, следующий вопрос Торфина выбил ее из колеи. И она, наверное, минуты две не могла сообразить о чем он ее спросил.
Что?!! О чем это он меня спросил? Неужели хочет устроить мою свадьбу с кем-то из… Девушка не смогла подобрать слово. Нет, Тор не сводник, вряд ли бы он этим занимался. Но тогда что?
Но пауза затягивалась, и Вирсавия вспомнила, что так и не ответила мужчине.
- Нет, я не помолвлена. – Бэблинг выдохнула это, и ей показалось, что голос ее задрожал, впервые за весь разговор, предавая ее. Она даже не заметила, что вцепилась ногтями в подлокотник. Почему он спросил? Неужели?.. Она не могла себя заставить в это поверить, но слова сорвались с губ прежде, чем она поняла, что она сказала. – Вы хотите сделать мне предложение?
От ее лица отхлынула вся кровь, кожа стала слишком бледной и она могла поклясться, что сейчас ее веснушки ярко горят на носу. Она боялась, что ее «быстрые» слова все испортили, боялась, что он сейчас рассмеется и скажет, что она не унаследовала проницательности своего отца и все напутала…
И то время ожидания ответа Тора было словно вечность в аду…

- ты по уши в дерьме.
- в любви.
- а я как сказала?

Мечты. Сладкая нереальность, которую каждый человек испытал. Что-то запредельное, о чем не каждый догадывается, но неизменно каждый имеет. Мечты, такие красивые, такие несбыточные. Потому что если ваша мечта осуществима, то это фигня, а не мечта…
Ей показалось, что ее доверчивость не понравилась Роулу, но иначе она не могла. Она доверила бы ему всю свою жизнь, если бы он спросил. Доверила так просто, словно знала, что ее рыцарь ничего плохого ей никогда не сделает. Да, пусть слизеринцев учили никому не доверять, ей подобное было не свойственно. Будь она чуточку смелей, она уже давно бы доверила на его суд свои чувства. Но она настоящая трусиха, которая боится быть отвергнутой и осмеянной…
Знала ли она плохо Тора? Да, она не отрицала, что не знает его в той степени, в которой хотела бы знать. Но она знала его. Ведь тот, кто тихо наблюдает, тот подмечает даже больше, чем те, кто кричит, что все знает о своих друзьях. К тому же, Вирсавия была наблюдательной девочкой, с детства рисуя портрет Роула, подмечая каждую даже незначительную деталь. А потому тихая фраза мужчины вызывала лишь улыбку, бледную улыбку, хранящую тайну юного сердечка. Отчасти снисходительную, отчасти недоверчивую, отчасти ждущую. Ведь Ви было мало тех крупиц знаний, которые она за 14 лет почерпнула…
А что делать, когда человек, которого ты любишь и боишься в этом признаться, делает тебе предложение? Вирсавия совершенно не знала как себя вести в такой ситуации. Что делать, когда твои сокровенные мечты осуществляются в одно мгновение?
Ви не знала. Она была сбита с толку. Верила и не верила в свой вопрос, и боялась услышать ответ. Что если она все неправильно поняла? Что если Торфин сейчас рассмеется и скажет, что какой-нибудь его дальний кузен хочет жениться? Что если?..

- …ну, а ты, Бэблинг? На кого ты будешь гадать? – вопрос застал девушку врасплох, она глупо хлопала ресницами, не зная как выбраться из этой ситуации. Не все знали о тайной любви Вирсавии, и сейчас ее школьные подруги и друзья внимательно смотрели на нее, словно ожидая, когда она поддержит всех и скажет им для шуточного гадания.
- О, здесь все просто, - разумеется, без Людо не обошлось. Не мог он промолчать, не вставив свои пять копеек. – Мы будем гадать на Mr. Mc.Dreamy!
Вирсавия вспыхнула, укоризненно глядя на друга. Как он мог такое сказать при всех!
- Кто это такой? – тут же полезли с вопросами, на что Бэгмен отмахнулся:
- Мужчина, который однажды женится на нашей Ви.
- Мужчина? Ты сказал мужчина? Не парень? Он что, старше тебя? – на Вирсавию обрушился град вопросов, но которые она не хотела отвечать. Да и что говорить в таких ситуациях?
- Болтушки, наша Ви всех обскакала. Мало того, что она тайно влюблена, мало того, что он Mr. Mc.Dreamy, так у нее еще все с ним будет…
- Типун тебе на язык, Людо….- прошипела его закадычная подруга…

Когда она услышала ответ, ей показалось, что она вновь может дышать. Но аккуратно, еле-еле. Смысл сказанного еще долго не доходил до нее. Прошло много мучительных секунд, прежде чем осознание сказанного произошло в ее головке.
Да, пускай то было нереально, пускай предложение было сделано не по форме, без колен, цветов и кольца. Но это было предложение! То о чем она даже не смела мечтать. Она уже почти смирилась с тем, что для Тора она только маленькая девочка. Но…
Он это сказал…я не ослышалась. Правду говорят, что когда сбываются самые сокровенные меты, люди сходят с ума. От счастья, от неверия…
Ви казалось, что она сейчас расплачется, настолько сильно ее взволновали слова Торфина. Ее чувства, такие прекрасные и чистые, готовы были вырваться наружу. Она по-прежнему была бледна, но ее щеки начинали розоветь. Расширенные глаза, не мигая, смотрели на мужчину, словно девушка боялась, что моргнет и он испариться.
- О договоре? – бессмысленно прошептала Бэблинг. Да, в свое время отец ей рассказывал о чем-то таком, но сейчас тот рассказ никак не хотел воскрешать в памяти. Она помнила только о том, что когда-то семьи Бэблингов и Роулов враждовали. А потом…и тут ее осенило. – Они договорились женить наследников.
На нее словно вылили ушат с холодной водой. Тор не любил ее, это была дань старому договору между их семьями. На глазах Вирсавии выступили слезы. Она тщетно пыталась взять себя в руки. В конце концов, плюнула на свои старания и решила, если такой разговор, то лучше сразу все расставить по своим местам.
- Торфин, - Она впервые назвала мужчину по имени, впервые позволила себе такую вольность. – Я люблю тебя. Уже очень давно…- Каждое слово давалось ей с трудом, но произнося его, Вирсавия чувствовала странную легкость, словно облегчила душу. – Я никогда не сказала бы тебе, никогда не стала бы взваливать на тебя свои чувства…если бы не…- договорить девушка не смогла, ей все еще тяжело было не говорить с Роулом н «вы». – Простите…
Выдохнув это, девчонка залилась слезами, уткнувшись лицом в коленки, которые во время своего признания успела подтянуть к груди, не обращая уже внимания на длину платья.

Вирсавия бежала по проходу поезда, заглядывая в каждое купе, в поисках своего друга. Они договорились встретиться на платформе, но то ли Бэгмен не заметил рыжую макушку, то ли Ви пропустила парня в толпе родителей и учеников. Но встретиться с другом ей было просто необходимо, и не тогда когда они будут вместе сидеть за столом, а именно сейчас. Очередное купе, из которого слышался смех, и вот оно, бинго! Людовик был окружен как обычно девчонками, но девушка не растерялась, хватая его за руку и вытаскивая в коридор.
- Бэблинг, ты чего?..
- Людо, иди сюда…- Вирсавия тянула его за собой, ища свободное купе, чтобы наконец рассказать о том, что с ней за это лето произошло.
- Ви, что случилось?
- Я…- найдя наконец свободное купе, Бэблинг втолкнула парня внутрь и зашла следом, прикрывая дверь. – Я его люблю! Я заснула рядом с ним, и даже спала на его плече!
- Mr. Mc.Dreamy удостоил тебя своим вниманием? – Людо усмехнулся, - Ну, поздравляю! Ты уверена, что все было именно так? А не ты отрубилась, когда сидела рядом с ним и твоя голова упала на его плечо?
- Бэгемн, я тебя ненавижу!
- Э, нет! Ты меня очень любишь, тебе без меня будет скучно.
- Он невероятный….
- А тебе четырнадцать лет и у тебя никаких шансов…
- Ты жестокий….
- Нет, просто пока ты несовершеннолетняя дура, а он взрослый мужчина. Вырости сначала.

Когда-то давно их род очень враждовал с более древним родом Роулов. Кто начал ту войну уже и невозможно было вспомнить, в каждой семье рассказывали свою историю. И однажды Вирсавия слышала байку, что ее прапрапрапрапрабабушку убил один из предков Торфина, и это произошло на глазах маленькой дочери убиенной. Но это было еще не все, дядя прапрапрапрапрабабушки прибежал и видя убитую племянницу, ничего другого не придумал, как послать убийственное заклятие. Именно в ту ночь и родилась эта старая война двух кланов. Которая закончилась незадолго до рождения самой Вирсавии. Но свадьбы так и не произошло, в семьях родились однополые наследники. И вот шанс представился…
Она была идеальной кандидатурой, наследница по прямой линии, а ее кузены были слишком взрослыми для дочери Роула. Да и пока Дейрдре подрастет, многое может поменяться. А она…вот уже взрослая, способная родить наследника девушка.
И этот факт убивал Бэблинг. Стать женой из-за договора…не об этом она мечтала в самых сокровенных своих мыслях. Но если выбирать  из полного отсутствия отношений и возможности стать ближе к объекту своей любви, пусть и без чувств с его стороны…как думаете, что выберет Ви?
Ее плечики по-прежнему вздрагивали, а из глаз ручьем лились слезы. Она никогда не думала, что ее признание будет таким эмоциональным и бессвязным. Ей хотелось чтобы все произошло не так, чтобы она не плакала, явно пугая своей реакцией на его предложение. Расплакаться в такой ответственный момент!
Тор встал и отошел к окну, что даже через завесу своих слез девушка не могла его видеть. Она уже себя ругала за слезы, за то что ей не хватило выдержки и своего идиотского поступка. Обхватив плечи руками, Бэблинг старалась успокоить себя. В этот момент ее любимый мужчина заговорил. Она не перебивала, почти не дышала, ловя каждое его слово. Он совершенно не знал ее, совершенно не представлял ее. Да, он не отвечал на ее чувства, она даже не была уверена, что нравится ему как женщина. Он сказал ей правду и за это она была благодарна, за возможность узнать истину и разрушить все свои иллюзии.
- Я влюбилась в вас, когда мне было пять лет. – ее голос был очень тихим, но в нем уже не было ни слез, ни шока. Ей нужно было выговориться, сказать это сейчас Вирсавии было просто необходимо. Рассказать о своем сокровенном, ведь больше может и не представится шанса. Роул послушает ее, послушает да и сбежит. – Я сидела у вас на коленях и думала, что вы самый хороший и добрый. – она улыбалась, смотря на стекло в шкафу, в котором отражалось лицо Торфина. – Вы знали, что девочки влюбляются раньше мальчиков? Я поняла, что люблю вас когда мне было четырнадцать. Я плакала, когда вы не замечали меня…
Ей не хватило воздуха, чтобы продолжить. Прошло пару секунд, прежде чем она продолжила.
- Вы не любите меня, я понимаю. Да и с чего вам любить меня, ведь вы меня совсем не знаете. – Обнимая коленки, она положила подбородок на коленки. – Я мечтала назвать вас по имени, перестать выкать, и назвать…- она выдохнула – Торфин. – В ее голосе звучала нежность. Она боялась, что Роул рассмеется и уйдет, но ведь не мог же он с ней так поступить. – Я не сумасшедшая, правда. Просто я…- что просто она так и не смогла сказать, просто не зная этого слова. Но вместо этого слова она прошептала. - Я согласна. Знаете, быть может однажды я вам понравлюсь больше, чем жена по договору...

Юношеский максимализм. Иначе это назвать и нельзя было. Делить весь мир на черное и белое, не оставляя места полутонам. Верить в то, что в мире все либо доброе, либо злое. Верить в то, что полюбить можно только один раз. И обязательно на всю жизнь. А если потерять эту любовь, то все последующие лишь попытки найти то неуловимое, что было раньше. Найти отголоски своей любви к человеку, который никогда не любил тебя.
Вирсавия была такой. Со своими заморочками, со своими комплексами, страхами и мечтами. Она обожала танцевать на кровати, распевая веселые песенки, содержание которых порой оставляло желать лучшего. Она обожала своего друга, ради которого совершала столько немыслимых и бредовых дел. Она любила дождь, ненавидела холод, обожала зиму и радовалась солнечным денькам. Ее всегда можно было увидеть кормящей бездомного щенка, или крошащую крошки хлеба птицам. Она умела улыбаться так солнечно, что даже в промозглом Лондоне окружающим казалось, что в ее улыбке светит самое теплое солнце. Она умела хранить свои тайны и тайны друзей, но только не от лучшего друга. Она умела быть дерзкой и высокомерной, танцевать на барной стойке и волноваться, как бы не узнали родители. Она верила в любовь. Не в абстрактное чувство, описанное писателями и воспетое поэтами. Она знала его адрес и помнила каждую черту лица. У ее любви было имя.
А еще ее обижал тот факт, что Роул не хотел воспринять ее в серьез. И ведь сама-то виновата, не стоило так постыдно реветь от переполняющих ее чувств. Но что взять с подростка? Сейчас же девушка совершенно успокоилась, отдавая себе отчет, что она до ужаса напугала мужчину и возможно потеряла шанс на счастливый брак. Хотя, кто сказал, что она что-то упустила? Да, пускай начало было, по меньшей мере, истеричное, но ведь она могла легко выйти из этой ситуации победительницей. Так ведь?
Ей не понравилось, что Торфин отвел взгляд, когда она, наконец, уловила его глаза в зеркальной поверхности. Но что ж поделать, теперь его гложут сомнения. Вся эта ситуация и слова Роула неожиданным способом успокоили Вирсавию. Она стала сосредоточенной и уравновешенной, и хоть на щеках еще не высохли соленые дорожки, она уже была совершенно спокойна. Ей вспомнились слизиринки, которые с холодным равнодушием несли себя по коридорам и их выдержка. Сейчас она отдала бы все на свете, только бы ее выдержки хватило хоть на пару минут стать такой же, как и девчонки, с которыми она в свое время толком не зналась. Не тот характер.
- Мистер Роул, - Ви наконец села в более менее приличную позу, убрав колени от своей груди и вытянув стройные ноги. Положив ладони на подлокотник, она быстро сосчитала до десяти и продолжила. – Прошу меня извинить, за эмоциональную вспышку.
Сидеть в кресле было некомфортно, но Бэблинг не двинулась с места, чтобы не показывать свои метания. Хватит на сегодня порывов. Постучав ноготками по подлокотнику, она пожалела в который раз, что слишком несдержанна.
- Возможно, вы правы, и я вас плохо знаю. Но и вы не знаете меня достаточно хорошо. – Вирсавия позволила себе улыбку, представляя, как бы ей сейчас гордился Людо. Она чувствовала, что в данную минуту ведет себя как настоящая взрослая. – Чтобы вы не сказали или подумали, я от своих слов не откажусь. Я взрослая девочка, и прекрасно понимаю, что вы не питаете ко мне каких-то чувств, кроме разве что заботы. Уж на это я, пожалуй, могу рассчитывать. – Сглотнув и затолкав подальше нарастающее внутреннее напряжение, Ви на мгновение прикрыла глаза и закончила свою мысль. – Когда бы вы не собрались повторно спросить меня согласна ли я стать вашей женой, ради спокойствия наших предков и успокоения потомков, я все равно отвечу вам согласием.
Она перехватила его взгляд в стекле и улыбнулась. Сейчас по ее лицу можно было прочитать решимость и уверенность в своих словах. И она не отказалась бы от них даже под пытками. Вряд ли в этом мире или в каком-либо другом было что-то способное поколебать ее решение. Даже если Роул оказался бы маньяком со стажем, и она сама застала его на месте преступления, Вирсавия нашла бы ему оправдание. Люди говорят, что любовь слепа и безумие водит ее за руку. И Бэблинг почти была в этом уверена.
- И потому, Торфин, - она почувствовала, как по коже побежали мурашки удовольствия, - Только от тебя зависит, стану я твоей женой, или ты сбежишь от неуравновешенного влюбленного подростка.
Она, не отрываясь, смотрела в глаза Тора, надеясь, что он все-таки не сбежит.

Отредактировано Bathsheba Babbling (2011-10-10 22:56:17)

Напряжение в комнате достигло той самой точки, после которой обычно все взрывалось. Но сейчас Вирсавия была похожа на того персонажа из детской книжки про Алису, который сначала кричал «Больно!», а потом уколол себя иголкой. Сейчас девушка при всем желании не могла вспомнить, какой же это был персонаж. Да и не важно было все это. К чему старые сказки, когда сейчас одна происходит на ее глазах? Наивная-наивная Вирсавия, девочка, которую с детства учили, что у каждой истории хороший конец, что всегда на последних страницах принц влюбляется в принцессу, что она просыпается от чар и злая ведьма погибает. А потом они живут долго и счастливо.
Но сейчас девушка сомневалась, что эти сказки про нее. Да и Торфин вряд ли был поклонником сказок и легенд. В ее мире правили балом истории о выгодных браках и достижениях детей. Бэблинг догадывалась, что однажды она может стать жертвой этой традиции, хотя с ее родителями она могла не сомневаться на собственный выбор. А выбор был сделан давно. Да вот только не та история видимо, на которую она рассчитывала.
Не смотря на всю свою решимость оставаться взрослой и вести себя подобающе, девчонка не смогла утерпеть и подогнула одну ногу под себя, зная, что через пару минут нога затечет. И тогда ее кожу будут, словно пронзать сотни мелких игл. Пусть хоть так, хоть физическая боль. Улыбнувшись отражению мужчины в стекле, девушка решилась на то, что могло бы успокоить Торфина. А ведь слушая его, можно было догадаться, что он корит себя за предложение и свою близорукость. По сути, Роул прекрасно знал, что Вирсавия отличается от тех девушек, которые водились в серебристо-зеленом обществе. Да и Бэблинги в этом плане достаточно либеральны.
- Я упряма, ты прав. – Один раз сказав заветное «ты», Ви уже не могла остановиться, ей хотелось кричать от своего счастья, пусть оно и было с привкусом горечи. – А еще я не отступаю от своих слов, я привыкла выполнять данное обещание.
Она представила лицо друга, который умер бы со стыда, глядя как его «сестренка» признается в любви и объясняет Mr. Mc.Dreamy, что теперь только смерть и его бегство может расстроить помолвку. Ей показалось это забавным, хотя уже сейчас она представляла, как завтра будет биться в истерике, рассказывая все, что с ней происходит Людо, и как она будет утирать слезы, мешая их с алкоголем. Но все это будет завтра, когда она будет говорить, что ОН ее не любит, а она на что-то надеется.
- Я не знаю, а когда вообще одевается кольцо? – Вирсавия Бэблинг никогда не сталкивалась с церемониалом помолвок, а потому не знала, как же не показаться слишком восторженной и не крикнуть «да-да, завтра» и не слишком скромной, говоря «ой, да ладно, когда тебе будет угодно, тогда занесешь». – А родители…- Ви оборвала себя на половине предложения. Да, с родителями будет сложно. Им придется объяснить, что она не сошла с ума, что ее никто не подверг заклятию и что она действительно любит их друга. Любит настолько, что хочет связать свою жизнь с ним до крышки гроба. – Думаю, ты прав. Подождем до личной встречи. – Девушка не стала говорить, что помимо родителей ей еще придется объяснять кузенам, что она выходит замуж за человека настолько старше ее и что не было принуждений и совращений.
Бэблинг знала, что она никому не расскажет. Никому кроме одного человека. Но Людо был ей самым близким другом, никого ближе этого парня у Вирсавии не было. Он знал столько ее секретов, что узнай их родители, они бы заперли дочь в самой высокой башне, отобрали бы палочку, наложили все возможные чары и в добавок к этому, ее мать точно бы поседела прежде времени, а отец стал бы нервно хихикать ни к месту.
А Тор тем временем, наконец, отошел от окна. И словно специально он сел так близко, словно испытывая ее пульс, который явно стал зашкаливать. Ви не удивилась, если бы ее сердце сейчас выпрыгнуло из груди в руки Роула. А уж когда он сжал ее ладонь, то девушка была на седьмом небе от счастья. Влюбленные они все сумасшедшие…
Она слушала его. Слушала слова человека, от которого зависело ее душевное равновесие, очень внимательно, понимая, что каждое его слово ранит ее. Он хотел сбежать. Нет, хочет. Я ему совсем-совсем не нравлюсь… От этой мысли ей хотелось расплакаться, но она удержалась, зная, что слезами в этом деле ничем не поможешь.
- Я понимаю, что ты в странной для себя ситуации, что я вряд ли похожа на женщин, с которыми ты общаешься, что все усложняется тем, что помимо моей любви, я еще дочь твоего друга. – Ви отчаянно ухватилась ладошкой, которую он сжимал, за его руку, словно боясь, что Торфин сейчас сбежит. – Думаю, тебя слегка пугает то, что ты вряд ли ответишь на мои чувства и то, что я за это могу озлобиться на тебя. – Вирсавия улыбнулась, проводя свободной ладошкой по его волосам. Едва касаясь подушечками пальцев кожи Роула, она скользила по щеке, надеясь, что он не отвергнет ее нежность. И задыхаясь от восторга, когда так открыто и нежно можешь касаться любимого лица. – Я обещаю, что подумаю еще раз, хоть я уже все решила. А еще я обещаю, что пока спрячу надежду на то, что однажды ты сможешь ответить мне чем-то кроме заботы. – Вирсавия позволила своей руке и дальше касаться лица любимого мужчины, зная, что это тоже может вбивать гвозди в ее помост для плахи. – Просто пообещай мне, что ты постараешься однажды увидеть во мне что-то большее, чем видишь сейчас. И если увидишь это, не отпускай, возможно, это будет именно то, что я увидела в тебе.